chayabooks            primet

БАРВИНОК           Приятный голубой цветок барвинок, окаймляющий многие английские газоны, традиционно ассоциировался со смертью и колдовством. Итальянцы называют его "Fiore di morte", цветком смерти, и вплетают в венки для умерших младенцев. У французов его название еще более зловеще - "Violette des Sorciers", фиалка ведьмы. В средние века ведомых на казнь преступников венчали этими цветами. Наверное, из смутных воспоминаний об этой традиции вырастает предрассудок, поныне живущий в некоторых районах Уэльса. Там говорят, что нехорошо вырывать с корнем барвинок, растущий на могиле: сделавшего это может начать посещать дух ограбленного им покойника или, в лучшем случае, дурные сны.
Николас Калперер в своем "Травнике" сообщает, что "листья барвинка, съеденные вместе мужем и женой, вызывают любовь между ними". Это растение также ценили за его целебные свойства. Если подержать во рту или пожевать его листья, это поможет остановить кровотечение из десен или из носа, а также снимет зубную боль. Сэр Фрэнсис Бэкон рекомендовал привязывать зеленые стебли барвинка к ноге, чтобы облегчить боль, причиняемую судорогами. В Оксфордшире и ныне прикладывают эти темные прохладные листья к ошпаренным и нарывающим местам, и те, кто привержен этому старинному средству, утверждают, что оно приносит быстрое и эффективное заживление.

БЕЛЛАДОННА           Смертоносная белладонна - очень ценное лекарственное растение, и в этих целях его и культивируют, но в фольклорной традиции она пользуется очень нехорошей репутацией. Это легко понять, потому что на такое очень ядовитое, зловещего вида растение, к тому же часто произрастающее на руинах, суеверные люди естественно должны коситься. Полагали, что ведьмы использовали белладонну в качестве одной из составляющих своей летучей мази, а также при наведении чар, ведущих к болезни и смерти. То, что они, а также и другие склонные к злодейству личности использовали ее в этих последних целях, весьма вероятно, поскольку она обильно растет повсюду, и можно вполне уверенно полагаться на то, что на съевшего ее или проглотившего ее отвар человека она окажет очень печальный, а то и просто фатальный эффект.
Полагали также, что она может придать человеку способность к ясновидению, и препараты из ее ягод и корней использовались теми, кто хотел видеть добрых или злых духов и предсказывать будущее.
И тем не менее, несмотря на свои недобрые свойства, белладонна, как и все магические растения, имела в своем воздействии две стороны и могла быть использована против ведьм, а не только ими. Носимый на голове венец из ее листьев отражал чары, а надетый на животное ошейник не позволял ведьмам получить над ним контроль. Родственный белладонне сладко-горький паслен тоже наделяли защитными свойствами. Обри в "Remaines" сообщает, что, если обнаружишь в конюшне взмыленную и больную лошадь после того, как ее ночью "мучили", венок из сплетенных вместе паслена и остролиста безусловно ее излечит. И, чтобы никто не сомневался в этом, он в конце своего повествования добавляет твердое "probat" (доказано).


БЕЛЕНА           Белена - растение крайне ядовитое, вызывающее судороги и временное помешательство, и потому нет ничего удивительного, что она находится в числе трав, применяемых ведьмами и колдунами для всяческих козней. Считалось, что она способствует ясновидению, а если ее сжечь на огне, то ее пары помогают поднаторевшим в этом искусстве вызывать духов, не слишком, как правило, благонамеренного свойства. Ее можно было применять в более или менее невинных видах любовной ворожбы и в магических снадобьях против таинственных язв, причиняемых колдовством.
Съесть любую часть белены, особенно корень, и в самом деле очень опасно, полагали, что от этого может наступить бесплодие, помешательство или глубокий транс, из которого удается выйти только с большим трудом. Из этого последнего верования проистекает, вероятно, современное валлийское - о том, что если ребенок уснет близ растущей белены, он уже не проснется.
В народной медицине белену часто применяли как болеутоляющее, особенно при зубной боли. Во многих сельских районах семена и семенные коробочки использовали в этих целях для курения с весьма печальными порою последствиями. Другой, более, пожалуй, безопасный способ - бросить семена белены на угли и ловить ртом поднимающийся дым. В "Herbal" Джерарда рекомендуется подержать во рту (не глотая, конечно) горячий отвар белены на уксусе.  Джерард добавляет, что дантисты-шарлатаны того времени прибегали к вышеописанному способу с углем, после чего демонстрировали пациенту кусочки лютневой струны и выдавали их за червей, причинявших боль и извлеченных из зуба этим способом.
Горячая ванна для ног из отвара белены перед сном применялась как средство против бессонницы.


БЕРЕЗА           Береза, согласно народной традиции, обладает защитной силой. Ее ветви, помещенные в доме или на крыше, приносят удачу и предохраняют от дурного глаза, и той же полезной цели служат побеги, которые носят на шляпе или в петлице. По всей северной Европе береза ассоциировалась с приходом лета, и ею украшали дома в праздники этого времени года, особенно на Первое мая, Троицын и Иванов день.
Э. М. Лэзер рассказывает, что в середине девятнадцатого века в Херефордшире над дверью каждого дома, а также на подготовленных для посева грядках и над свинарниками утром Первого мая появлялись маленькие кресты из древесины березы и рябины. Они призваны были приносить удачу, а также отвращать чары ведьм, считавшиеся в это время года наиболее сильнодействующими. Иногда крестики появлялись и по другим поводам, скажем, когда становилось известно о явлении в округе ведьмы или возникало опасение сглаза со стороны какого-нибудь злонамеренного человека.
Другой херефордширский обычай, когда-то повсеместный, да и доныне соблюдаемый в некоторых крестьянских хозяйствах, - приносить Первого мая высокую березу, украшать ее белыми и красными лентами и устанавливать напротив дверей конюшни. В тех краях ее называли "майским шестом" и оставляли на этом месте на весь год, чтобы предохранить лошадей от болезней и несчастий и особенно чтобы не позволить ведьмам и злым феям мучить их по ночам. В то, что они подвергались таким мучениям, верили все. Лошадей поутру после таких ночей находили выбившимися из сил, с настолько перепугавшимися гривами и хвостами, что конюхам приходилось потратить несколько часов, чтобы распутать узлы От такого-то несчастья и предохранял майский шест из березы.


БОБЫ           Как и многие другие растения с пахучими цветами, бобы традиционно связывали со смертью и духами - так было с древнейших языческих времен, и так оно есть и поныне. В древнем Риме их раздавали и ели во время похорон. Имеется запись 1895 года в Денэме о том, что подобному обычаю следовали вплоть до начала девятнадцатого века на многих погребениях в северных областях.
В древнеримских празднествах мертвых, проводимых в мае, черные бобы использовались для умиротворения и отпугивания духов; в древнееврейском ритуале козла отпущения, которому надлежало быть убитым за людей, выбирали по жребию с помощью черной фасолины. Обри в "Remaines..." упоминает о заклинании, которым в его детстве отгоняли злых духов, - нужно было очень быстро, на одном дыхании, трижды произнести:
Три белых боба в белом бурдюке. Бренчи, бурдюк, бренчи.
Сельское поверье, что души умерших живут в цветках кормовых бобов, было широко распространено вплоть до начала нынешнего века, а то и еще позже. Во многих регионах до сих пор считают, что эти цветы приносят несчастье. Старые горняки в северных и центральных районах Англии говорят, что аварии в забое случаются чаще во время цветения кормовых бобов, чем в любое другое время. Случаи сумасшествия тоже считаются в эти периоды более вероятными, поскольку, как полагают, запах цветов вызывает нарушения умственной деятельности, дурные сны и кошмарные видения. Лестерширское предание говорит, что тот, кто проспит всю ночь на бобовом поле, будет мучиться кошмарами и впоследствии, вероятно, сойдет с ума. Другое общеизвестное суеверие - если на грядке бобов один взойдет белым, это предзнаменует смерть в семье фермера.
Хорошо известно средство от бородавок: потереть их внутренней белой стороной бобового стручка, который потом выбросить или закопать в потайном месте. По мере сгнивания стручка исчезнут и бородавки. Этот способ с успехом был опробован в Оксфордшире не более десяти лет назад. В Ирландии для лечения твердых опухолей используют примочку, сделанную из бобовых цветков. Полумедицинское-полумагическое употребление этого растения - делать женщин красивыми. Стручки, вымоченные в вине или уксусе, или выгнанная из цветков вода улучшают цвет и здоровье кожи; тем же свойством, согласно "Booke of Simples" Баллейна (1562 г.), обладает бобовая мука, смешанная с холодным молоком.
Говорят, что в високосный год кормовые бобы растут вниз головой. В разных районах по-разному называют наилучшие дни для посева бобов и гороха, но чаще всего эти рекомендации проистекают не из суеверий, а из сельскохозяйственных традиций и знания местных погодных условий. На севере селянину советуют:
Сей бобы и горох на Давида и Чада, Никакая погода тебе не преграда.
Имеются в виду праздники св. Давида и св. Чада - 1 и 2 марта. Южнее бобы сеют, когда "листья вяза достигнут размера фартинга", или в определенные дни в начале мая, зачастую связанные с местными ярмарками. Но предел разнообразию этих дней все равно положен знаменитым стишком:
Как ни верти, как ни круги,
Бобы к концу мая должны зацвести.

БОЛИГОЛОВ          Болиголов, как и некоторые другие ядовитые растения, традиционно ассоциировался с дьяволом и его слугами - ведьмами и колдунами. Последние, как утверждалось, использовали его в заклинаниях для того, чтобы вызывать бесов и злых духов, разрушать любовь, причинять безумие или паралич, насылать бесплодие на людей и животных. Он же входил составной частью в знаменитую летучую мазь, которой натирались ведьмы перед тем, как отправиться в полет на шабаш. В северных графствах Англии его называют разбойничьей или дьяволовой овсянкой и запрещают трогать детям под страхом того, что их схватит и унесет к себе дьявол.
При этом болиголову приписывали целебные и успокаивающие свойства и использовали в народной медицине для лечения некоторых недугов. Примочками из водяного болиголова (цикуты) излечивали ревматизм. Корни болиголова, прожаренные до мягкости, облегчали подагру в руках. В шестнадцатом веке из сока болиголова, смешанного с опиумом, мандрагорой, семенами цикуты и мускуса, скатывали шар, называемый "усыпляющим яблоком", который помещали перед носом страдающего бессонницей. Средство от "булавки и паутины в глазу" приводится в любопытнейшем сборнике народной медицины и домашнего фольклора, составленном семьей Фэрфакс из Йоркшира и известном ныне под названием "Arcana Fairfaxiana Manuscripta". Болиголов смешивали с яичным белком и щепоткой морской соли, и все это накладывали "на пульс руки противной стороны", то есть на правую руку при лечении левого глаза и наоборот. Если болезнь поражала участок "близ зрака глаза", то добавляли сок из корней и листьев одуванчика и закапывали в глаз, "и так пока не заживет".

БОЯРЫШНИК           Боярышник почитался священным деревом как в языческой, так и в христианской традиции; вокруг него существует множество противоречивых преданий. Говорят, что из него был сделан Терновый венец Спасителя. Он обладает целительными свойствами и, будучи связан с молнией, защищает от нее дом, близ которого растет. Он также связан с феями, и, следовательно, сидеть под ним в те дни, когда эти духи "промежуточного звена" особенно могущественны, скажем, на Первое мая, в канун Иванова дня или Дня всех святых, опасно - есть риск, что они тебя заколдуют или заберут к себе.
Срубить боярышник - очень несчастливое дело. В Сомерсете это безопасно только после молитвы. В Ирландии надо предварительно испросить разрешения у фей. Элеанор Халл приводит историю о жившем в начале прошлого века фермере, который повалил боярышниковое дерево в Гарриглассе. После этого его дети умерли, скот пал, он лишился всех денег, и, наконец, землевладелец аннулировал его ренту и изгнал его самого с фермы. Более того, недобрые последствия его поступка давали о себе знать на ферме, когда ее арендовал следующий за ним человек, и потом еще следующий. Ни один не добился благополучия. В напечатанной в "Фольклоре" (70, том 15, 1904) статье А. Синглтон утверждает, что году в 1877-м "некий протестант", живший в Ирландском графстве Мит, несмотря на предупреждения, спилил боярышник. Он проколол себе руку колючкой и вскоре умер от заражения крови.
Весьма распространено в наши дни предубеждение против внесения в дом цветка боярышника, "белого мая". Это грозит домочадцам смертью или другим серьезным несчастьем. Детям запрещают приносить его домой, потому что в противном случае их мать умрет, и это представление они часто проносят по жизни, так что ныне многие взрослые не решаются украшать свои дома майскими цветами, хотя их мать и не живет с ними вместе. Притом это похоже именно на современное суеверие, в прежние времена не бывшее столь распространенным. Не исключено, что это более связано с тяжелым запахом этих цветов и с тем, что они белые, чем с мистическими свойствами дерева или куста, на котором они произрастают.
До перехода в 1752 году на новый календарь, когда май начинался на одиннадцать дней позже, чем сейчас, боярышник к празднику обычно уже зацветал. Тогда его побеги и ветви с удовольствием приносили в дома и вплетали в первомайские венки. Ходившие по дворам с песнями калядники оставляли на пороге ветви на счастье, и тот из прислуги, кто первый вносил в дом цветущую ветвь, награждался миской сливок. В Норфолке юные девушки ранним утром первого мая выходили собирать цветы, белые и красные. Их надо было принести домой в полном молчании, ибо если девушка, неся их, заговорит, она в этом году не выйдет замуж.
В Хантингдоншире и соседних с ним графствах практиковали гадание на жениха: девушка в канун Первого мая вывешивала цветущую ветвь боярышника на сигнальном столбе у перекрестка четырех дорог и оставляла на ночь. Утром она смотрела, в какую сторону ветку сдул ветер - оттуда придет и будущий жених. Если же ветер и вовсе сбросит ветвь со столба, она не выйдет замуж никогда.
Согласно линкольнширскому варианту того же гадания, первую замеченную цветущую ветвь надо было надломить так, чтобы она все еще висела на дереве, оставить на ночь, как и в предыдущем случае, а утром внести в дом. Та девушка, которая это проделает, увидит будущего жениха во сне либо встретит его, идя домой с веткой.
Всякий сидящий под любым деревом с шипами во время грозы, сколь угодно сильной, находится в полной безопасности. В Стаффордшире боярышник, собранный в Вербное воскресенье или на Вознесение и хранимый в доме, защищал его от молнии. В одном из тамошних приходов мисс Берн рассказали, что Вознесенский боярышник, чтобы быть эффективным, должен быть принесен кем-нибудь другим с чужой территории, собирать его с деревьев, растущих на своем участке, недостаточно. В Чешире присутствие ветви боярышника, сорванной в любое время, не только предохраняло от грозы, но также преграждало путь в дом ведьмам, привидениям и злым духам.
На кухнях многих херефордширских домов часто висели сплетенные из веток боярышника шары, которые, вероятно, были, кроме всего прочего, и амулетами от пожара. Их плели очень рано утром Нового года и оставляли висеть до следующего Нового года. Тогда их часов в пять утра снимали и устраивали так называемое "сжигание куста". Пока женское население дома было занято плетением нового шара, мужчины уносили старый на поле, поджигали его и проносили, объятый пламенем, над межами. На некоторых фермах его сжигали в костре, сложенном из соломы и лугового утесника, причем последний подхватывали на вилы и разносили понемногу на каждую межу. Согласно местной традиции, шар символизировал Терновый венец, и при помощи данного ритуала с поля изгонялся дьявол, предотвращалась болезнь растений, известная как "головня", и обеспечивался обильный рост пшеницы.
Хотя предание о гластонберийском Святом терновнике принадлежит скорее к области религиозной мифологии, чем к царству чистого суеверия, рассказ о месте боярышника в народной традиции будет неполон, если не упомянуть о нем. Первоначально дерево, говорят, появилось на свет, когда св. Иосиф Аримафейский прибыл в Глас-тонбери и вонзил свой посох в землю на горе Уэриолл. Посох пустил корни, принялся и стал цвести каждый год в канун Рождества. Некий солдат пуританских войск в семнадцатом веке походя уничтожил дерево, но к тому времени уже с него было срезано и рассажено повсюду множество черенков. Дочерние деревья, включая то, что ныне находится во владении Гластонберийского аббатства, продолжали цвести на Рождество, как и их предок, и продолжают и теперь, хотя их цветение ныне приходится скорее на Рождество по старому стилю (5 января), чем на современные декабрьские торжества.
Эти колючие растения всегда почитались как священные, и в былые времена люди приходили за много миль, чтобы посмотреть, как они цветут. Боярышник в Оркопе, графство Херефордшир, поныне посещают в надежде увидеть, как в положенный час 5 января раскроются его бутоны. И они часто раскрываются, потому что это зимнецветущий сорт, который цветет дважды в году - один раз в начале января, около Богоявления, и второй раз весной.
Можно не говорить, что срубить такое дерево еще хуже, чем обычный боярышник. Пуританин, уничтоживший первое дерево, поплатился за это слепотой. Пока он его срубал, колючка отскочила и попала ему в глаз, которым он с тех пор не видел. В Вустершире рассказывают о фермере, жившем в прошлом веке в Эктон-Бо-шампе, который в досаде на то, что люди без конца лезли на его владения, чтобы посмотреть на цветущий в январе боярышник, взял топор и срубил его. Вскоре после этого он сломал сначала ногу, а потом и руку, а его дом сгорел. Аналогичный случай произошел в хере-фордширском Клегонджере, но там человек, когда начал срубать боярышник, увидел струящуюся из ствола кровь. Это напугало его так, что он бросил это дело и оставил дерево в покое.

БРИОНИЯ           В Линкольншире и графствах северной Англии брионию часто называют мандрагорой. Как и последняя, это растение считалось (и многими считается и теперь) сильным афродезиаком, способствующим, кроме того, плодовитости у людей и лошадей. Высушенный и измельченный корень мужской особи давали женщинам и кобылам, женской - мужчинам и жеребцам. В небольших количествах он улучшал общее самочувствие лошадей и делал их шерсть блестящей. Этель Радкин сообщает, что доза применяемого в этих целях порошка такова, чтобы покрыть трехпенсовую монету, и дается с едой два раза в неделю. Сообщивший ей об этом человек предупредил, что дозу ни в коем случае нельзя превышать, а то животные слишком перевозбуждаются, равно как и люди.
Считалось, что ведьмы используют корень брионии в своих снадобьях либо потому, что не могут найти настоящую мандрагору, либо потому, что, как и многие крестьяне, путают два растения. Коулз замечает, что "они делают из них безобразные изображения тех людей, на которых собираются испробовать свое колдовство". В народной медицине брионию часто использовали для лечения женских болезней и ревматизма, а также иногда и в качестве слабительного

БУЗИНА            Бузина в народных поверьях пользуется двоякой репутацией. Приносить ее древесину в дом считалось плохой приметой, а сжигать ее - еще худшей. Садовникам, занимавшимся стрижкой живых изгородей, разрешалось забирать себе отстриженные прутья; так вот, они всегда отсортировывали бузину и не брали домой. Джон Джонс рассказывает один случай, когда выкорчевывали старую живую изгородь, все ветви связывали, а бузину, как водится, откладывали в сторону. Когда хозяина спросили, что делать с бузиной, тот ответил, что ее надо сжечь вместе со всем остальным, на что один садовник заявил, что "сроду не слыхал, чтобы сжигали бузину", и наотрез отказался вязать ее для этой нехорошей цели. В Линкольншире говорят, что сжечь бузину - значит привести дьявола в дом. В Шропшире еще в 1938 году многие старожилы верили, что это повлечет за собой смерть члена семьи в течение года.
Некоторые фермеры не любят пользоваться прутьями бузины для того, чтобы погонять скот на рынок, а их жены - использовать их в качестве вертела для птицы. Выпороть ребенка розгой из бузины значило остановить его рост, а в те времена, когда делали колыбели на качалках, гнуть последние из бузины было опасно: если это сделать, ведьмы смогут раскачивать колыбель на расстоянии или как-нибудь иначе вредить ребенку. Те же ведьмы иногда превращались в деревья бузины, которые, если их спилить, кровоточили. Есть легенда о том, как одна ведьма превратила короля и всю его армию в камни, а сама сделалась бузиной рядом с ними. Существует предание, что местные жители в канун Иванова дня отправлялись к этому месту и пировали там, а потом ритуально спиливали ведьмино дерево. Из него текла кровь, а король-камень кивал головой.
Еще одну историю о кровоточащем дереве, которое, хоть и не названо, но почти наверняка было бузиной, рассказывают в Сайрезэме, в Нортгемптоншире. Человек срезал веточку для своего маленького сына и в ужасе увидел, что из разреза сочится кровь. Спустя некоторое время было замечено, что у некой женщины, подозреваемой в колдовстве, перевязана рука, и это совпадение было принято в качестве доказательства того, что она действительно ведьма.
Этот зловещий характер бузины объясняли тем, что именно на ней повесился Иуда Искариот, или тем, что из ее древесины был сделан Крест. Последнее верование с^ бузиной разделяют ясень, тополь и другие деревья. В Йоркшире, когда человека венчали сплетенным из побегов бузины венцом, это служило Знаком последней стадии деградации и общественного презрения именно в силу связи дерева с иудиной смертью. Впрочем, истинные корни связанных с бузиной суеверий представляются еще дохристианскими и связанными с анимистическими представлениями древних. В Скандинавии и Германии она считалась обиталищем Старейшей Матери, у которой необходимо спрашивать разрешения, прежде чем срубать сучья или спиливать само дерево. В германских языках даже в названии этого растения отражена старость, старшинство, старейшинство, как и в английском названии бузины - "элдер". Датские лесорубы перед рубкой бузины говорили: "Хильдемоер, хильдемоер, позволь срубить твои ветви". В Линкольншире подобная просьба звучала примерно так:
Старушка, дай мне твоего дерева, А я тебе дам своего, Когда сам стану деревом
Считалось крайне плохой приметой приступать к работе, не испросив такого разрешения. Хинли рассказывает, как он однажды навестил некую женщину, чей младенец недавно перенес судороги. Она пожаловалась, что ее муж по глупости отрезал куски бузины, чтобы починить полозья, на которых качается колыбель, "не спросив разрешения у Старой Леди", и обиженный дух дерева принялся щипать младенца до такой степени, что тот чуть не почернел. Когда же качалку заменили на другую, из ясеня, ребенок поправился.
Далее Хинли говорит, что, заинтересовавшись этим любопытным поверьем, он предложил своему слуге сук бузины и спросил, не побоится ли тот его распилить. Слуга ответил, что поскольку это уже просто древесина, то бояться нечего, но если бы это было живое дерево, он не осмелился бы резать его, не спросив разрешения. Он добавил, что много лет назад, работая на Уэйнфлит-ской равнине, он без спросу спилил бузину, и по пути домой "старушка" ударила его с такой силой, что он месяц провалялся в постели и остался на всю жизнь хромым. Врач сказал, что это ревматизм, но он-то сам лучше знает, что к чему.
И все же если бузина порой опасна для человека, она же может быть ему и полезна. По всеобщему убеждению, она отводит молнию и защищает от нее дом, близ которого растет. В "Книге дней" (1864 г.) рассказывается, что когда группу ребятишек в Суффолке предупредили не прятаться от грозы под бузиной, они отвечали, что это, наоборот, совершенно безопасно, потому что из ее древесины был сделан Крест и, следовательно, в нее никогда не ударяет молния.
Хотя, как мы видели, бузину использовали ведьмы, ею же пользовались в средствах против них и их колдовства. В Херефордшире ее сердцевину, высушенную и истолченную, давали тем, кого считали заколдованными. Уильям Хендерсон упоминает о том, что если крещеному человеку помазать глаза соком бузины, собранным с внутреннего слоя коры, то он обретет способность знать, что делают ведьмы и колдуны, где бы они ни находились. К даремскому знахарю Уильяму Доусону, чья слава расцвела в девятнадцатом веке, однажды обратился некий фермер, в стаде которого случился крупный падеж. Чтобы узнать, не был ли он следствием колдовства, Доусон посоветовал фермеру взять шесть прутьев бузины и аккуратно разложить их под новой миской из ясеня. Если без прикосновения человеческой руки они окажутся впоследствии в беспорядке, это будет означать, что проблема именно в колдовстве. Фермер последовал совету и обнаружил прутья в полном беспорядке, после чего, опять-таки по наущению Доусона, разрушил чары, вогнав гвозди в сердце одного из погибших животных и спалив его в полночь на сильном огне с соответствующим церемониалом и заклинаниями.
Бузину одно время использовали для лечения ряда болезней, в том числе ангины, припадков, рожи, ревматизма, для выведения бородавок, против укусов гадюк и бешеных собак. В Суссексе прут с тремя, пятью или семью сучками, если его носить в кармане, предохранял от ревматизма. Вырезанный между двумя сучками кусочек бузины, на которую никогда не падал солнечный свет, предохранял от рожистого воспаления, если его носить на шее. Ожерелье из девяти прутиков служило амулетом против эпилепсии - при условии, что его никогда не роняли на землю, в противном случае его сила пропадала и надо было делать новое. В Глостершире такое же ожерелье помогало против судорог у детей.
В Нортгемптоншире бородавки можно было удалить, перекрестив их бузинным прутиком. В других местах применяли другие способы. Можно было проколоть бородавку так, чтобы кровь покапала на лист бузины, который потом закапывали в землю, или на прутик бузины наносили по одной насечке на каждую бородавку и тоже закапывали, прикоснувшись предварительно к каждой бородавке соответствующей ей насечкой.
Листья бузины, собранные в канун Первого мая, прикладывали к ранам. Широко распространенное народное средство против желтухи - проварить внутреннюю кору бузины в молоке и давать больному пить отвар; желтая кора считалась действенной при болезни, вызывающей желтизну кожи. Такой же отвар на воде давали против падучей (эпилепсии). В Оксфордшире еще на памяти живущего поколения внутренним слоем коры лечили ожоги: ее смазывали свежим сливочным маслом, прикладывали к больному месту, тщательно перевязывали и окунали это место в холодную воду.
Коневоды в семнадцатом веке лечили лошадей, которые не могли мочиться, тем, что нежно похлестывали их бузинным прутом и подвязывали под брюхо листья бузины. Всадники предохраняли себя от натертостей, нося в кармане при езде два маленьких прутика (или один с двумя сучками) бузины. Этот амулет небезызвестен и нынешним наездникам

БУКВИЦА            Латинское название буквицы - "бетоника", английское - "бетони", и по фонетической ассоциации считается, что она названа так в честь Вероники, женщины, которую Господь исцелил от кровотечения. На протяжении многих веков этому растению приписывали самые разнообразные целительные и предохранительные свойства. В "Англосаксонском лечебнике" ("Anglo-Saxon Leach Book") сказано: "Буквица равно полезна для души человека и для тела, и для защиты его от чудовищных ночных посетителей, и против страшных видений и снов". В средние века и позже ее использовали в заговорах против ведьм, а также для лечения кровотечений, бессонницы и переутомления.
Буквица традиционно считается враждебной к виноградной лозе, потому что усики винограда отворачиваются от нее. Поэтому ее использовали для профилактики и лечения алкоголизма. Согласно Джервезу Маркему ("Country Contentment", 1611), верный способ обезопасить себя от отравления - смешать толченую буквицу с кормовой капустой и принимать понемногу, "сколько уместится на шестипенсовой монетке", по утрам перед едой.